Чжан Айлин. Последняя фотография

Чжан Айлин. Последняя фотография

Мы хотели бы поблагодарить Антона Грамовича за представленный перевод эссе Чжан Айлин “О чем писать?” (“写什么”, “Се шэньмэ”).

Помимо художественных произведений, Чжан Айлин (1920-1995) оставила после себя богатое публицистическое наследие. Наибольшей популярностью среди любителей китайской литературы пользуется сборник “Пересуды” (“流言”, “Люянь”), впервые изданный в 1945 году в Шанхае. В сборник входят очерки и эссе на тему искусства, литературы, войны, городской жизни, автобиографические заметки. В них Чжан Айлин увековечивает виды и звуки оккупированного Шанхая и Гонконга, перемежая их изучением городской культуры, литературных течений, домашних привычек и исторических событий.

Одно из эссе на тему литературы называется “О чем писать?” (“写什么”, “Се шэньмэ”). Впервые оно было опубликовано в августе 1944 года в Шанхайском журнале “Цзачжи” (“杂志”). В этой публикации Чжан Айлин размышляет над важнейшими для пишущего человека вопросами: о чем писать, что есть авторский стиль, следует ли поддаваться литературным тенденциям.

Один приятель спросил меня: «Смогла бы ты написать историю из жизни пролетариата?» Подумав немного, я ответила: «Нет. Разве что про старушек-нянечек, про них я хоть что-то знаю». Потом я выяснила, что их всё равно рабочим классом не считают. К счастью, стиль своих работ я пересматривать не стала, иначе неизбежно почувствовала бы разочарование.

Рассуждения писателей о курсе нынешней литературы представляются мне невообразимой свободой, будто есть бесконечные возможности выбора. Сады прозы, конечно, просторны: посетитель, купив входной билет, может сфотографироваться на извилистом мосту, затем, окруженный толпой, посетить зверинец… Он может идти куда угодно, такой свободе впору завидовать. Нот вот литератор, я полагаю, должен уподобиться дереву и крепко врастать корнями в землю там, где ему указало Небо. Чем выше дерево, тем большие просторы ему открываются, становятся заметны более далекие вещи. Тогда и нужно разрастаться вширь, ведь ничто не мешает ронять свои семена в дальние места, чтобы там появлялись новые деревья. Однако эта задача не из легких.

Когда я только начинала осваивать писательское ремесло, то самонадеянно полагала, что мне удастся написать всё, что угодно: историческую, пролетарскую, модернистскую прозу, даже пресловутые нравоучительные «семейные повести», приключенческие книги в жанре «уся» 1, любовные романы. Все было широким и необъятным, как захотелось – так бы оно и было. Но потом я стала ощущать всё больше и больше ограничений. Например, сейчас у меня накопилось достаточно материала для двух произведений. Есть контуры сюжета и наброски характеров героев, даже диалоги подготовлены. Но действие происходит во внутренних районах Китая, поэтому я пока не могу писать. Ехать туда вовсе бессмысленно, потому что такой беглый обзор будет напоминать журналистское интервью. Первое впечатление – самое сильное. Однако даже если впечатления иностранца от похода в «ласточкино гнездо» 2 будут достаточно яркими, сможет ли он описать внутренний мир того, кто там завсегдатай? Смотреть на жизнь мимоходом бесполезно, но бесполезно даже отправляться куда-нибудь на пару-тройку месяцев, чтобы глаз «впитал все краски места», потому как воздух жизни душен, свежий ветерок обычно проникает к нам в неожиданный момент, о нем нельзя узнать заранее. Писателю нужно лишь честно жить, а затем, если он настоящий писатель, перенести пережитое на бумагу не составит ему никакого труда. Он напишет всё, что сможет, долг здесь ни при чем.

Почему же часто ощущается потребность в изменении направления литературной работы? Все оттого, что писатели зачастую страдают болезнью перенимания чужой манеры и поэтому очень тяготятся повторений. Говорить разными голосами об одном и том же, конечно, невозможно, можно лишь работать в одной манере, говоря о разном. Но и это, на самом деле, невозможно, так как в личном опыте нельзя уйти от ограничений. Скольким еще людям удавалось, подобно Горькому и Ши Хуэю 3, скитаться в безграничном море жизни, обманом проникая в столицы? Наверное, все эти размышления излишни? Нужно только, чтобы тема была не очень узкая, вроде любви, брака, старости, болезни… Все это очень распространенные явления, о них всю жизнь можно писать с разных точек зрения – и конца писательству не будет. Если настанет такой день, когда писатель скажет, что писать об этом ему больше нечего, значит, этому человеку вообще нечего сказать. А если найдется что-то новое, то тут и подоспеют расплывчатые формулировки, втиснутые в клише.

Впервые опубликовано в журнале “Цзачжи” (“杂志”) в августе 1944 года.
В 1945 году эссе вошло в первый сборник публицистики Чжан Айлин “Пересуды” (“流言”, “Люянь”).
Перевод выполнен по изданию: 张爱玲 «流言» (北京出版社出版集团,2009年).

Примечания:

  1. Жанр китайского фэнтези с демонстрацией боевых искусств.
  2. Иносказательно: «бордель», «публичный дом».
  3. Ши Хуэй (1915 – 1957) – известный исполнитель пекинской оперы, киноактер, публицист.

Оригинал эссе.