Чжан Айлин. Последняя фотография

Мы хотели бы поблагодарить Антона Грамовича за представленный перевод эссе Чжан Айлин “О чем писать?” (“写什么”, “Се шэньмэ”).

Помимо художественных произведений, Чжан Айлин (1920-1995) оставила после себя богатое публицистическое наследие. Наибольшей популярностью среди любителей китайской литературы пользуется сборник “Пересуды” (“流言”, “Люянь”), впервые изданный в 1945 году в Шанхае. В сборник входят очерки и эссе на тему искусства, литературы, войны, городской жизни, автобиографические заметки. В них Чжан Айлин увековечивает виды и звуки оккупированного Шанхая и Гонконга, перемежая их изучением городской культуры, литературных течений, домашних привычек и исторических событий.

Одно из эссе на тему литературы называется “О чем писать?” (“写什么”, “Се шэньмэ”). Впервые оно было опубликовано в августе 1944 года в Шанхайском журнале “Цзачжи” (“杂志”). В этой публикации Чжан Айлин размышляет над важнейшими для пишущего человека вопросами: о чем писать, что есть авторский стиль, следует ли поддаваться литературным тенденциям.

Один приятель спросил меня: «Смогла бы ты написать историю из жизни пролетариата?» Подумав немного, я ответила: «Нет. Разве что про старушек-нянечек, про них я хоть что-то знаю». Потом я выяснила, что их всё равно рабочим классом не считают. К счастью, стиль своих работ я пересматривать не стала, иначе неизбежно почувствовала бы разочарование.

Рассуждения писателей о курсе нынешней литературы представляются мне невообразимой свободой, будто есть бесконечные возможности выбора. Сады прозы, конечно, просторны: посетитель, купив входной билет, может сфотографироваться на извилистом мосту, затем, окруженный толпой, посетить зверинец… Он может идти куда угодно, такой свободе впору завидовать. Нот вот литератор, я полагаю, должен уподобиться дереву и крепко врастать корнями в землю там, где ему указало Небо. Чем выше дерево, тем большие просторы ему открываются, становятся заметны более далекие вещи. Тогда и нужно разрастаться вширь, ведь ничто не мешает ронять свои семена в дальние места, чтобы там появлялись новые деревья. Однако эта задача не из легких.

Когда я только начинала осваивать писательское ремесло, то самонадеянно полагала, что мне удастся написать всё, что угодно: историческую, пролетарскую, модернистскую прозу, даже пресловутые нравоучительные «семейные повести», приключенческие книги в жанре «уся» ¹, любовные романы. Все было широким и необъятным, как захотелось – так бы оно и было. Но потом я стала ощущать всё больше и больше ограничений. Например, сейчас у меня накопилось достаточно материала для двух произведений. Есть контуры сюжета и наброски характеров героев, даже диалоги подготовлены. Но действие происходит во внутренних районах Китая, поэтому я пока не могу писать. Ехать туда вовсе бессмысленно, потому что такой беглый обзор будет напоминать журналистское интервью. Первое впечатление – самое сильное. Однако даже если впечатления иностранца от похода в «ласточкино гнездо» ² будут достаточно яркими, сможет ли он описать внутренний мир того, кто там завсегдатай? Смотреть на жизнь мимоходом бесполезно, но бесполезно даже отправляться куда-нибудь на пару-тройку месяцев, чтобы глаз «впитал все краски места», потому как воздух жизни душен, свежий ветерок обычно проникает к нам в неожиданный момент, о нем нельзя узнать заранее. Писателю нужно лишь честно жить, а затем, если он настоящий писатель, перенести пережитое на бумагу не составит ему никакого труда. Он напишет всё, что сможет, долг здесь ни при чем.

Почему же часто ощущается потребность в изменении направления литературной работы? Все оттого, что писатели зачастую страдают болезнью перенимания чужой манеры и поэтому очень тяготятся повторений. Говорить разными голосами об одном и том же, конечно, невозможно, можно лишь работать в одной манере, говоря о разном. Но и это, на самом деле, невозможно, так как в личном опыте нельзя уйти от ограничений. Скольким еще людям удавалось, подобно Горькому и Ши Хуэю ³, скитаться в безграничном море жизни, обманом проникая в столицы? Наверное, все эти размышления излишни? Нужно только, чтобы тема была не очень узкая, вроде любви, брака, старости, болезни… Все это очень распространенные явления, о них всю жизнь можно писать с разных точек зрения – и конца писательству не будет. Если настанет такой день, когда писатель скажет, что писать об этом ему больше нечего, значит, этому человеку вообще нечего сказать. А если найдется что-то новое, то тут и подоспеют расплывчатые формулировки, втиснутые в клише.

Впервые опубликовано в журнале “Цзачжи” (“杂志”) в августе 1944 года.
В 1945 году эссе вошло в первый сборник публицистики Чжан Айлин “Пересуды” (“流言”, “Люянь”).
Перевод выполнен по изданию: 张爱玲 «流言» (北京出版社出版集团，2009年).

Примечания:

1. ^↑ Жанр китайского фэнтези с демонстрацией боевых искусств.
2. ^↑ Иносказательно: «бордель», «публичный дом».
3. ^↑ Ши Хуэй (1915 – 1957) – известный исполнитель пекинской оперы, киноактер, публицист.

Оригинал эссе.